Свадьба мечты - Страница 37

— Каждый вечер я буду желать тебе приятных снов и отправлять поцелуй, — сказала она, обнимая сестренку. — А ты сможешь отвечать мне тем же и рассказывать, как прошел твой день.

Рейчел тут же начала щелкать клавишами. Через мгновение телефон Лавинии запищал, оповестив ее о том, что первый поцелуй от сестренки успешно получен.

— Знаешь, все у нас будет хорошо, — сказала Лавиния, когда они прощались. — Я все для этого сделаю.

Лавиния старалась казаться веселой, но ей было больно смотреть на огорченное личико Рейчел.

— Я хочу остаться с тобой.

— Когда-нибудь так и будет. У тебя все будет хорошо, малышка, — как можно более уверенно сказала она, заметив тень Ровенны, подходившей к двери.

— Лавиния, я не хочу к нему возвращаться.

Лавиния знала, что нельзя давать ребенку обещаний, которых не сможешь сдержать, тем более под строгим взглядом стоявшей рядом Ровенны, но, прощаясь с Рейчел, она крепко обняла ее и прошептала:

— Я сделаю все, что смогу.

— Обещаешь?

Лавиния кивнула:

— Обещаю.

Она отпустила ее, улыбнулась Ровенне. Она даже смогла помахать рукой, отъезжая от дома, хотя ее руки онемели от бессилия. Слышать мольбу Рейчел, которой в понедельник предстояло вновь вернуться в дом отца, было невыносимо.

Терять самообладание было некогда, плакать было некогда, даже на размышления времени почти не оставалось.

Лавиния знала одно: она пойдет на все ради этой девочки. На все.

Глава 15

Лавиния прикрыла глаза и медленно досчитала до десяти, стараясь успокоиться. Она поговорила с Кевином и услышала его условия. В обмен на отказ от опеки Кевин хотел денег. Огромную сумму, которой у Лавинии, конечно, не было. Но она знала, где ее достать.

Она подъехала к бутику Дома Коловски. При виде своего отражения в витрине она чуть не расплакалась от отвращения, но быстро взяла себя в руки. На это не было времени. Лавиния вихрем влетела в зал, подбежала к вешалкам с волшебными комбинациями, на которые она любовалась всего пару часов назад, сняла ближайшую с плечиков и положила ее перед ошеломленной Аланной. Еще сильнее Аланна удивилась, когда Лавиния велела записать покупку на счет Захара.

Подписывая счет, Лавиния заметила прекрасный нежно-бирюзовый платок и попросила завернуть его отдельно: она знала, кому он может понравиться.

Через час она уже укутывала платком худенькие, поникшие плечи Нины.

— Вот. Этот рисунок разработан лично Иваном. Надеюсь, это тебя немного утешит.

Увы, Нина не прекращала плакать ни на минуту.

— Он назначил на завтра пресс-конференцию, все кончено, — повторяла она, словно в бреду. — Завтра все будет кончено.

— Прекрати, — не выдержала Лавиния.

Все эти бесполезные слезы будили в ее памяти воспоминания о матери, которая тоже любила всплакнуть над неудавшейся судьбой за бутылкой чего-нибудь алкогольного, но никогда не пыталась ничего изменить.

— Он не простит меня… Риминик никогда не придет ко мне. — Разговор двигался по замкнутому кругу. — Он никогда не простит…

— Может быть, и так, но знаешь что, Нина? Ты можешь простить себя. Ты совершила ужасный, отвратительный поступок, но это не значит, что твоя жизнь кончена. Ты сделала и много хорошего: посмотри, как ты помогла мне. Ты дала мне работу, помогала мне с Рейчел. И я не единственная из тех, чья жизнь изменилась к лучшему только благодаря тебе.

— Но мне нужен мой сын…

— У тебя есть сын! Прощает ли он тебя, любит ли, не важно, он все равно твой.

Нина продолжала стенать, и в палату заглянул врач. Лавиния жестом отослала его прочь.

— Что тебе нужно, Нина? Еще валиума? А может, сразу выпить, как делала моя мать? Или все-таки найдешь в себе силы взять себя в руки, встать, умыться…

— Но мне так больно, — настаивала Нина.

— Жизнь вообще часто причиняет боль, — строго сказала Лавиния, вставая. — Но нельзя так легко сдаваться. Иногда нужно просто сделать то, чего требует момент, а потом уже думать, как простить себя за это.

Именно так она и собиралась поступить.

Впервые за неделю Захар брился. Он нехотя намыливал щеки муссом для бритья, стараясь не смотреть в зеркало. Почему-то в последнее время собственное отражение выводило его из себя.

Он уже выбрал костюм для завтрашней пресс-конференции, написал речь, собрал чемодан. Дело за малым, и все будет кончено…

Он взял бритву, но чуть не выронил ее, когда в дверь бешено застучали.

— Да?

Захар отпрянул от маленькой торпеды, влетевшей в его номер.

— Я передумала. — Лавиния запыхалась, не поднимала глаз, но, похоже, была полна решимости. — Насчет того предложения.

— Какого предложения?

— Насчет денег за секс…

— Но ты же ясно дала понять, что деньги для тебя ничего не значат.

— Я передумала.

В каком-то странном исступлении она бросилась к Захару и покрыла его лицо поцелуями.

— Лавиния…

Он оторвал ее от себя и сделал шаг назад. Он не хотел связываться с ней. Только не с девушкой, которая заставила его усомниться в давно принятом решении, заворожила его, затуманила разум.

— Я не думал, что ты опустишься до такого. — Он хотел унизить ее, хотел, чтобы она ушла прочь.

— У нас это семейное, — не поднимая глаз, откликнулась она.

— Просто уйди.

Увы, она не могла. Это был ее последний шанс, и она должна была хотя бы попробовать им воспользоваться.

Лавиния сорвала с себя платье, оставшись в одной лишь тоненькой комбинации из «кожи», и шагнула к Захару. Ее трясло от стыда и отвращения к самой себе, но, похоже, Захара это не трогало. Она потянулась к нему, прижалась ледяными губами к его губам, но он вновь отстранился.